Нацисты, колониальный авантюризм и бизнес для панков: 10 книг от эксперта «Пиотровского»
Три наших книги вошли в подборку, составленную для The Villadge Максимом Чеузовым, сотрудником Пиотровского в Ельцин-центре.
«Пиотровский» и The Village Екатеринбург запускают совместную рубрику, в которой сотрудники книжного магазина будут рассказывать о своих любимых печатных изданиях. Первым подборку составил Максим Чеузов — книжный специалист магазина в Ельцин Центре, любитель остроумных шуток, большой авантюрист, романтик и рыцарь в душе. Он не может жить без культурного наследства и пафоса XX века, разбирается в сортах радикальной политической мысли, увлеченно расскажет о средневековой мистике или военной социологии и увлекается разной литературой: от исторических трудов до графических романов.
«Футурист Мафарка», Филиппо Томмазо Маринетти
Забытой сто лет назад бомбой, перевод романа Маринетти, взорвался на просторах современной России в 2016 году. Роман-провокация, роман-пощечина, роман-вызов, который не растерял своей наглости даже спустя сотню лет и цензурированный перевод.
Это манифест молодости, агрессии, индивидуальности, воли, техницизма и футуризма в самых пафосных, кичливых и прямолинейных формах, вплетенный в экзотический миф о африканском властителе.
Эпатажный роман Маринетти был не просто очередной пощечиной закостенелой академичности и морализаторству, а скорее продуманным текстом, которому, по задумке автора, предстояло занять место священного писания в авангардном движении Италии.
«Благоволительницы», Джонатан Литтелл
Скандалы, широкое обсуждение в медиа, литературные премии и нападки критиков окружали «Благоволительниц» с первого дня их существования.
Переведенный на 19 языков и придавший новый толчок обсуждению старых моральных дилемм вокруг Холокоста, роман не раз подвергался нападкам за свою клишированность и вторичность.
Но не так важно, насколько мастерски Литтел жонглирует классическими литературными приемами, отсылками к философии и как живо-натуралистично рисует фон повествования, сколько важна сама история главного героя. При взгляде на Вторую Мировую и Холокост из-под фуражки интеллигента-бюрократа СС приходит понимание пугающей банальности природы преступления любой степени тяжести — от кражи до создания конвейеров смерти. Ведь читатель сам, далеко не один раз, будет соглашаться с главным героем.
Понять мысли и мотивы преступника, увидеть себя на его месте — значит простить его, но можно ли простить тех, кто выходит за любые рамки морали?
«Корто Мальтезе», Уго Пратт
Незаслуженно обделенный вниманием в России авантюрный графический роман 60-х годов Уго Пратта, вместе с тем пользуется признанием за рубежом не только среди широкой аудитории, но и в академической среде. Например, Умберто Эко предпочитал Пратта Гегелю: «Если я хочу развлечься, я читаю Гегеля, а если заняться чем-то серьезным — читаю Корто Мальтезе». А в небольшом швейцарском городке Граново — малой родине автора — героя романа даже увековечили в бронзе.
Сам роман проникнут одновременно колониальным авантюризмом, свободным духом пиратства и мистицизмом. Главный герой — Корто Мальтезе, сын британского моряка и андалузской ведьмы-гадалки, стихийный философ и неисправимый романтик, поучаствовавший во всех крупных событиях начала ХХ века, переживший суфийские видения и мистические ритуалы барона Унгерна.
На русском доступен только первый эпизод — «Баллада соленого моря», но об остальных приключениях Корто Мальтезе можно узнать на официальном сайте, доступном на английском, итальянском и французском языках.
«Западный канон», Гарольд Блум
Сегодня, обращаясь к литературному миру, как никогда необходимо обладать чистым, незамутненным взглядом и четко сформулированными критериями прекрасного. Гарольд Блум предоставит орудие, которым можно разогнать туман незнания.
Даже если литература для вас — в первую очередь приятное время препровождение, а не поле политических дрязг, вам будет ужасно приятно найти единомышленника на страницах «Западного канона».
Сам Блум говорит о книге: «Библейских семидесяти лет теперь хватит лишь на то, чтобы прочесть некую подборку из написанного великими писателями, принадлежащими к тому, что можно назвать западной традицией; обо всех мировых традициях и говорить не приходится. Читающий должен выбирать, ибо на то, чтобы прочесть все, буквально не хватит времени, даже если только и делать, что читать. Лучший способ избавиться от мусора — обратиться к тому, что является его прямой противоположностью, и нет ничего дурного в том, что из-за чтения Достоевского или Пруста на вопрос „Каково ваше мнение о плохом сериале, который все обсуждают, или получившем громкую премию романе, который завтра все забудут“ придется недоуменно развести руками».
«Луна с правой стороны или необыкновенная любовь», Сергей Малашкин
Раннюю советскую прозу принято ассоциировать с прочитанными в школе Горьким или Бабелем, она редко пользуется спросом у широкой аудитории. Что печально, ведь живое свидетельство одного из самых крупных социальных экспериментов, запечатленное в художественной форме и порой даже избежавшее чернил цензуры, не может оставить равнодушным читателя.
Воняющие анашой «афинские ночи» комсомольцев в доме «нового быта», бодлеровские мотивы разложения и гниения переплетаются с титаническим, дьявольским духом революционного модерна. Не просто пламенеют, одурманивают духом революции, которому предстояло исчезнуть в столах морализаторской цензуры.
«Банд гиньолей», Луи-Фердинанд Селин
Роман Селина — это не готовый текст, а непрерывное извержение гротескных образов, кипучей ненависти и страсти. Композиция, логика и дисциплина Луи-Фердинанду всегда были чужды. Только эмоции, крик, хаос, разрушение любых литературных принципов и непрерывное насилие автора над героями, текстом, читателем и самим собой.
«Литературный» язык Селина — это барабанная дробь нигилизма, человеконенавистничества, жаргонизмов самых злачных подворотен и пугающий антисемитизм. Слог «Банд» больше пьянит своей кислотностью, грубостью и распущенностью, чем красотой и мелодичностью.
Как сам автор отзывается о себе в предисловии книги: «Книга его бездарна! Зануда он! Паяц! Грубиян! Предатель! А многоточия? многоточия ваши! опять! Он французский язык калечит! Тошнит от него! Это вообще не книга!»
Эрнст Юнгер
Советовать у Эрнста Юнгера что-то конкретное бесполезно. Человек, проживший весь ХХ век, увидел крушение старой Европы, прошел пламя Первой мировой войны и политических волнений Веймарской республики, Вторую Мировую войну, изобретение ЛСД, Холодную войну и рождение уже нашего, современного мира. Он запечатлел свою жизнь и сто лет из истории Европы в серии дневников, философских эссе и художественных книг.
Ворвавшись в мир литературы и философии своими послевоенными работами «В стальных грозах» и «Рабочий и гештальт», Юнгер приобрел известность на многие годы вперед.
Писатель-солдат и философ-поэт, он всегда был в авангарде любого движения и всецело отдавался порывам своей души. Получил за заслуги на мировой войне орден Pour le Mérite, он же был и одним из идейных вдохновителей реваншистской молодежи Германии, военным теоретиком, фантастом, предугадавшим многие технические изобретения ХХI века и вместе с тем талантливым зоологом, а также одним из первых испытателей творения Альберта Хоффмана.
Язык, которыми написаны его книги, одновременно спокойный и преисполненный жизни. До последних дней сохраняя оптимизм и решительно смотря через тернии ближайшего будущего, Юнгер оставил нам колоссальное наследство.
«Солдаты Вермахта. Подлинные свидетельства боев, страданий и смерти», Зенке Найтцель, Харальд Вельцер
В конце Второй Мировой Войны, в специально оборудованных британских и американских лагерях тайно прослушивались, записывались на пленку и потом расшифровывались разговоры немецких военнопленных всех рангов и родов войск. В своих рассуждениях о войне, военных преступлениях и просто жизни и смерти на фронте ветераны вермахта доподлинно показали, что не все преступления Второй Мировой носили политический характер.
Чувство безнаказанности, мести или просто обострение ПТСР были способны сделать из обычного, рядового призывника военного преступника.
Эта книга — захватывающее социологическое исследование по военной истории проведет экскурсию по самым пугающим, но от того не менее прозаичным закоулкам человеческой души.
«Эрос и магия в эпоху Возрождения», Йоан Петру Кулиану
Книга ключевой фигуры чикагской религиоведческой школы, румына Кулиану — одна из самых фундаментальных работ по оккультизму, религии, философии и культуре Возрождения.
Преодолев разрыв между исследователем и объектом, склонный к магическому мышлению ученик Элиаде простым и понятным языком раскрывает саму психологию эпохи Ренессанса.
Материалы из процессов над ведьмами и колдунами, алхимические гравюры и просто тонны ссылок на литературу той эпохи зададут читателю вектор для самостоятельного исследования на многие месяцы вперед.
«Бизнес для панков», Джеймс Уотт.
Как два парня и собака смогли построить собственную пивную империю, почему, идя в банк, нужно ощущать себя предводителем беличьей армии, и почему бизнес-планы не работают — эта книга путеводитель для авантюристов XXI века. Издание отвечает на подобные вопросы так же задорно и непринужденно, как и ведет собственные дела основатель BrewDog, одной из крупнейших крафтовых пивных компаний Европы, Джеймс Уотт.
Это именно та бизнес-литература, которая не просто говорит на понятном языке о современных реалиях малого бизнеса, а зажигает для читателя путеводную звезду для его пиратской шхуны.